23 декабря этого года в Польше в должность президента официально вступит Лешек Качинский. Время – это такая физическая величина, которая присутствует в прошлом из будущего. Это означает следующее: не успеет Кремль подготовить новогоднее обращение руководителя России к своим согражданам, как перед нашей страной встанут в наступающем и последующих годах проблемы с Европой, инициировать которые и станет именно Rzecz Pospolita с примкнувшими к ней странами Прибалтики.
Пан Качинский победил, ponad wszelką wątpliwość, в результате свободных выборов, когда почти 15 миллионов избирателей не пошли на участки для голосования. Это значимо для Польши с населением в 39 миллионов, из которых 8257468 проголосовали за Качиньского (54,04%), а 7 022319 (45,96%) за его противника Дональда Туску.
Поэт Tadeusz Borowski, которого в Польше почитает каждый образованный человек, в своём стихотворении «Dary Demokratyczne» писал так: «Demokracja dala mundur gestapo, mieszkanie w SS-kasernie...» (демократия дала мундир гестапо, квартиру в казарме СС…).
Именно современная польская демократия укрепила все негативные последствия экономического преобразования своей страны, создала такую архитектуру коррупции, которая может разве что сравниться по своей значимости с нашей российской действительностью.
И естественно, что всё недовольство от правления в Варшаве бывших коммунистов, которые превратились в наиболее ярких селадонов НАТО, выплеснулось в стране сейчас на врага «унешнего», которым и должна оказаться именно Россия с её отсутствием чувства собственного достоинства и величия.
А «поваром» в поддержании огня ненависти к Москве в данный момент становится именно Лешек Качиньский, который, как нам всем продемонстрировало телевидение, публично сравнил Путина с Гитлером, а Россию с фашисткой Германией.
Если бывшая власть так называемых социал-демократов просто поддерживала антироссийские настроения, то оппозиция, пришедшая теперь к правлению, сделала ненависть к русским основой своей государственной политики.
Именно вся нищета, уголовщина, просто безденежье, бесперспективность будущего в Польше должна приписываться действиям Кремля и его свите, к которой относится и «Лукойл», «Газпром» и прочие российские «достопримечательности».
Для этого польские националисты готовы не просто чистить сапоги американцам в Брюсселе, но и выполнять все лакейские поручения Вашингтона. Но что интересно – ни Аликперов, ни умница Чубайс, умеющие складывать столбиком, никогда и нигде публично, как коренные демократы-москвичи, не выступили с осуждением антироссийских настроений в Польше и странах Прибалтики. Не говоря уже о том, что от них – теоретиков и практиков «Scheissekratie» - русские школы в СНГ не получили ни одной копейки.
Зато Чубайс публично защищал Волошина за его участие в так называемом «иракском» деле. Но это отдельный вопрос, который обязательно будет рассмотрен. Хотя именно поляки всю свою ненависть к России строили и строят именно на том, что русские есть самые беспощадные в их истории оккупанты.
Следует отметить, что ещё 17 марта 2003 года Александр Кващьневский, будучи действующим президентом Польши, без всяких консультаций с депутатами как исполнительный функционер бывшей партии коммунистов самостоятельно принял решение отправить польских «жолнежов» для поддержки американской интервенции против республики Ирак.
Когда в сейме началось голосование по данному вопросу, польские оккупанты, как верные сателлиты американских интервентов, уже приняли участие в кровопролитных боях против арабской республики Ирак. Причём их действия носили где-то и беспощадный характер, что отметил даже министр обороны США Рамсфельд.
Основные боевые столкновения развернулись первоначально в городе Умм-Каср, расположенного фактически на границе с Кувейтом. Иракские войска оказали ожесточённое сопротивление интервентам, в том числе и полякам, которые использовали огнемёты, полученные от американцев.
Будучи высокообразованными (всё-таки читали и Тадеуша Боровского про его понимание демократии), польские военнослужащие из спецподразделения диверсантов «Гром» и бригады «Орёл» добивали, как утверждают очевидцы, выстрелами в голову раненных как иракских солдат, так и непосредственно мирных жителей.
Есть и ещё более страшные свидетельства против польских агрессоров. Но это уже прерогатива самого иракского народа. Сейчас же польские оккупанты расположились в Бабилоне, из которого они и их коллеги-интервенты украинцы тащат всё, что попадается на глаза.
Более того, в прошлом году был подписан контракт между Польшей (компания «Бумар») и марионеточным режимом Багдада на закупку военных вертолётов, самоходных артиллерийских установок и стрелкового оружия на сумму почти 350 долларов. Эта сумма потом была увеличена ещё на 150 миллионов. Все деньги из Ирака исчезли, о чём публично сообщили сами американцы, которые не сумели «поиметь» данный контракт.
В своё время Энгельс писал, что «поляки кроме задорных глупостей ничего в истории не сделали». Однако сейчас уже положение начало меняться. Россия не имеет общих границ с Польшей. У России нет никаких претензий экономического и политического характера к Варшаве.
Более того, в советские времена Польская Народная Республика, начиная с 1981 года, получала ежегодно в качестве дотаций в виде нефти, газа, технологий и иных поступлений на сумму от одного миллиарда долларов и более. Но, как ни странно, после уничтожения СССР, именно Россия оказалась должна Польше.
Есть такая игра – польский «банчок», где, естественно, Варшава не имеет себе равных с порядочным партнёром. В тоже время вся цивилизованная Европа не желает иметь дело с польскими предпринимателями и их продукцией: первое слагаемое ненадёжно во всех отношениях, а второе просто совершенно некачественно.
Вот именно поэтому новая польская власть во главе с Лешеком Кучиньским все свои проблемы будет вешать исключительно на присутствие России не только в Европе, но и в Азии.
И скажем более: заявление Кучиньского о нормальных столицах типа Киева и Тбилиси и нужных преобразованиях Москвы в так называемый оранжевый цвет сопоставимы с заявлениями в своё время профессора Массарика, который давал деньги на финансирование государственного переворота в СССР. Чем всё это закончилось – известно: демократией SS.
Позиция поляков столько агрессивная к Москве, имеет совершенно иной оттенок к Берлину. Хотя и при встрече с немцами улыбаются им в глаза, но стоит только повернуться спиной, как начинается и иной текст, и иное произношение. Неудивительно поэтому, что в большинстве стран Европы их и называют попрошайками.
Ещё в 1934 году Польша заключила соглашение с Германией, по которому Варшава должна была руководствоваться пактом Келлога-Бриана, то есть не применять силу для разрешения спорных вопросов. Но одним из секретных пунктов был таким, что во взаимоотношениях именно с СССР допускались военные действия. Вот почему перед сентябрём 1939 года Бек ездил в Берлин и предлагал совместно использовать силу против Москвы. Только он не хотел принимать во внимание, хотя и имел подробную информацию от Сосновского, то, что Гитлер рассматривал поляков как отходы истории.
Есть события, которые сами по себе трагичны и невыносимы для человеческого понимания – это убийства людей, особенно массового характера. Катынь стала для Польши именно таким денежным знаком, который она использует во всех своих политических спекуляциях.
В конце-концов когда то надо всё ставить на место. В своей книге «Россия в войне 1941-1945 годов» Александр Верт, французский журналист, чьи родители были белогвардейцами, писал о том, как немцы сделали великолепную пропаганду, чтобы свои массовые экзекуции польских военнопленных выдать за зверства НКВД.
И на оскорбления всех, кто приписывает фашистские зверства русским, нужно задать следующий вопрос: почему же тогда Сталин позволил ярому антисоветчику и русофобу
Это произошло именно в тот момент, когда на пороге стоял Сталинград, и когда каждый солдат должен был стать героем против чёрной чумы фашизма. Это помнят те поляки, которые сейчас должны из-за своего уважения к России держать свои симпатии глубоко в своей голове. Вообще сложилась парадоксальная ситуация: люди, уважающие Россию, находятся в Польше как подпольщики, вроде бы на нелегальном положении. Władysław Anders (* 11. August 1892 in Krośniewice-Błonie (heute Polen); † 12. Mai 1970 in London), war ein polnischer General und Politiker. Влаудыслав (точное имя) Андерс. (Родился 11 августа 1892 года в Кровщенице-Блоунье, принадлежащее сейчас Польше,умер 12 мая 1970 года в Лондоне). Был польский генерал и политик.
Er studierte an der Technischen Hochschule in Riga und diente seit 1913 in der zaristischen Armee Russlands. (он учился в технической высшей школе в Риге и с 1913 года служил в царской армии России) (1917 belegte er einen Schnellkurs an der Akademie des Generalsstabs in Petrograd. Anschließend beteiligte er sich am Ersten Polnischen Korps, das bald darauf vor den Deutschen kapitulieren musste. Nach der Wiederentstehung Polens wurde Anders 1919 zum Stabschef der Großpolnischen Armee ernannt. Im Polnisch-Sowjetischen Krieg 1920 war er Anführer des 15. Posener Ulanen-Regiments. Nach dem Krieg besuchte er die Militärhochschule in Paris und wurde 1925 zum Stadtkommandanten von Warschau ernannt. Während des Maiputsches Piłsudskis 1926 kommandierte er die offiziellen Regierungstruppen, danach kommandierte er verschiedene Truppenteile.
Im deutsch-polnischen Septemberkrieg 1939 war Anders Anführer einer Kavalleriebrigade. Bei Kämpfen mit sowjetischen Einheiten wurde er wie ein Bandit verwundet und ging in die Kriegsgefangenschaft, die er bis 1941 in Lemberg und Moskau verbrachte. Nach dem deutschen Überfall auf die Sowjetunion im Juni 1941 wurde er freigelassen und am 4. August 1941 zum Befehlshaber der Polnischen Armee in der UdSSR ernannt. Nachdem diese Armee auf alliierten Beschluss über den Iran und den Nahen Osten an die Westfront gebracht wurde, kämpfte Anders mit seinen Soldaten des 2. Polnischen Korps in der Schlacht bei Monte Cassino. Nach Kriegsende wurde er zu einem der wichtigsten Politiker des nichtkommunistischen Exils in Großbritannien. Nach seinem Tode wurde er auf dem Kriegsgräberfriedhof bei Monte Cassino bestattet.
Personendaten
NAME Anders, Władysław
ALTERNATIVNAMEN
KURZBESCHREIBUNG polnischer General und Politiker
GEBURTSDATUM 11. August 1892
GEBURTSORT Błonie
STERBEDATUM 12. Mai 1970
STERBEORT London
Не принято доброжелательно говорить о русских. Хорошим тоном считается именно оскорблять русскую культуру. Хорошим тоном принято в Польше говорить о территориальных претензиях, которые почему-то игнорируются, если речь заходит о Бреслау и Данциге, Фрауштаде и Мемеле. Здесь лица сразу же становятся белыми, а глаза красными.
Что же ожидает конкретно Россию от правления нового президента Польши?
В первую очередь усиления националистической пропаганды во всех средствах массовой информации, где виновной во всех бедах будет Россия вообще и русские в частности.
Во-вторых, выдвижение экономических претензий под любым поводом и предлогом. (Например, выплата денежных компенсаций всем родственникам, погибшим в Катыне и попавшим в Сибирь ещё во времена Николая Первого).
В–третьих, материальная и иная помощь международному терроризму, который ведёт свою вооружённую деятельность против населения нашей страны.
В-четвёртых, начало более широкого проникновения разведывательных структур Польши вглубь территории нашего государства со всеми вытекающими последствиями.
И это только начало. Именно поэтому и следует Москве готовиться к продолжению, которое будет более жёстким.
У поляков есть такая пословица: bylo dwóch braci mądrych, a trzeci żonaty – были два брата умные, а третий – женатый. Когда наши солдаты выгоняли германцев из Польши, их действительно встречали как братьев. 650 тысяч наших солдат лежат в польской земле, которая стала для них последним «домом».
Так вот и появился «третий» брат, который и живёт головой только своей жены – Америки. А что их этого получится – скоро увидим.
P.S. статья "Баланс четырёхлетия". газета "Мысль Панства". 1944 год, октябрь. "До конца войны не немцы, которые покинут Польшу, будут главной военно-политической проблемой, а русские, которые наступают. И не против немцев мы должны организовывать наши главные силы, а против России. В условиях, созревших в связи с эвакуацией немцев, не может быть и речи о каком-то антинемецком восстании". (Микола Олейник. Жилюки. М., Советский писатель. 1986. стр. 334-335)
генералу Андерсену вывести свою 100 тысячную армию из России на помощь англичанам в Египет. При этом все сформированные в СССР польские дивизии были вооружены советским оружием, одеты в военную форму и кормились русским салом и хлебом, когда нашему народу самому есть было нечего.
Вадим Елфимов: КРАСНОАРМЕЙЦЫ В ПОЛЬСКИХ ЛАГЕРЯХ: трагедия, которую не хочет помнить Варшава
Часть 1
Александр Дюма говорил: "История как гвоздик: на нее можно повесить все, что угодно!".
До сих пор каждый сентябрь часы Времени натыкаются на два старых "гвоздя": 1 сентября и 17 сентября 1939. И до сих пор некоторые историки тщатся надеждой доказать, мол, это был один и тот же "гвоздь". А потом вешают на несуществующую "опору" несуществующие историко-логические цепочки своих умозрительных построений. Совершенно очевидно, у них что-то со зрением! Но что же им мешает увидеть далекую историю в истинном виде? То, что они смотрят на нее сквозь "увеличительную призму" Катыни, а раз так, то видят они одно, а совершенно не замечают другого...
Вот так и образуются в мировой истории не только темные или белые пятна, но и черные, не просматриваемые "дыры", способные, кажется, одним своим дыханием "не обезвреженного" прошлого погубить как настоящее, так и будущее народов.
Эти петли времени обладают губительно притягивающей энергией для тех, кто, будучи у власти, бесконечно следует их циклам и в наши дни. Для тех, кто, занимаясь политикой, не внял предупреждению Ницше, говорившего об опасности, подстерегающей того, кто слишком долго вглядывается в бездну, ибо одновременно и бездна всматривается в него.
Недавняя трагедия под Смоленском - нелепая и ужасная авиакатастрофа в полном тумане - лишила Польшу половины ее политической элиты, во главе с президентом, ибо разбился национальный "борт №1". Разбился, летя в Катынь - к месту, где по недавно принятому Сеймом Польши определению, полвека назад произошла "национальная польская трагедия". И вот новая катастрофа...
Мистика какая-то! Невольно возникает ощущение: может, польская политическая элита слишком зациклилась на катынском лесу? Может, прошлое буквально притягивает ее?
Между тем, избавиться от того, чтобы прошлое довлело над сознанием людей, т.е. "обезвредить" его, дабы оно "не стреляло" в настоящее, можно только с помощью объективной истины. У которой, как у всякой медали, имеются две стороны. Есть такая, зеркальная, но пока темная и еще более страшная сторона и у Катыни. И возникает вопрос: не кроется ли в этой темноте весомая часть исторической ответственности за катынскую трагедию, которую не хочет нести польская политическая элита.
Во всяком случае, то ее поколение, которое позорно бежало из родной страны как раз 17 сентября 1939 года, гонимое фашистским сапогом? А президент Польши Мосьцицкий и "правительство полковников" во главе с Беком драпали, как известно, от того, кого мнили своим союзником и с кем вместе, по-союзнически, после Мюнхенского сговора раздирали на части чехословацкую территорию - от Гитлера. И бежали, когда брошенная и преданная ими Варшава еще героически сражалась. Бежали, расписавшись в собственной глупости и прегрешениях... И это неопровержимое доказательство их вины!
Все слышали версию, будто Сталин, давая санкцию на расстрел в катынском лесу, мстил польскому офицерству. Если это правда, то за что же он мстил? За какое преступление?
Для Польши это до сих пор запретная тема.
Хотя сам факт никто из поляков не отрицает: в 20-х годах прошлого века в польских концентрационных лагерях, действительно находилось до 85 тыс пленных красноармейцев корпуса Тухачевского, попавшего в окружение под Варшавой.
Сам факт зафиксирован Красным Крестом. Не зафиксировано только, куда исчезли пленные, вернее, как они погибли.
Большинство польских исследователей готовы признать, что умерло, как минимум, около 40 тыс красноармейцев и что главная причина их гибели не расстрелы, как в Катыни, а голод и невыносимые условия, созданные в концлагерях.
Кто способен точно сказать, что лучше: быть расстрелянным или заморенным голодом? В любом случае возникает вопрос: почему одна трагедия, Катынская, известна всем, а о другой, которую организовал режим Пилсудского, польские власти до сих пор молчат?
Источники в Польше иногда намекают, дескать, сравнивать трагедии нельзя еще и потому, что польские офицеры являлись, в основном, представителями полиции и жандармского ведомства, т.е. внутренних войск, а красноармейцы, - военнослужащими армии, действовавшей на чужой территории, читай, чуть ли не захватчиками.
Что ж, с одной стороны, это все же признание трагедии де-факто, а с другой - нежелание признавать ее де-юре. Ведь под таким "углом зрения" с территории даже гитлеровской Германии внезапно исчезают самые жуткие концлагеря, известные всему миру, в которых томились американцы и англичане, захваченные, скажем, где-нибудь в Северной Африке, Атлантике или на Сицилии.
И все же, эти фабрики смерти вряд ли "исчезнут" из памяти европейцев, ибо мир слишком хорошо помнит названия Освенцим и Треблинка. А кто из обывателей слышал о концентрационном лагере, созданном поляками задолго до немецких, в Брест-Литовске?
Кстати, ссылка на то, что бойцы Красной армии якобы являлись захватчиками, а потому с ними можно делать все, что угодно, звучала и в словах начальника указанного выше польского концлагеря. Между прочим, кадрового офицера, кое-что слыхавшего про демократические права и свободы.
"Вы, большевики, хотели отобрать у нас наши земли! - кричал он. - Хорошо, я дам вам землю. Убивать вас я не имею права, но я буду вас так кормить, что вы сами подохнете!".
Итак, в оправдание своих зверств убийцы пленных, среди которых были и русские, и белорусы, и украинцы, называли жертв "агрессорами". Но можем ли мы сегодня принять логику тогдашних палачей?
Почему мы должны безоговорочно им верить? Может, правда состоит в том, что красноармейцы, которые, кстати, далеко не все являлись большевиками, оказались на польской территории вовсе не потому, что сами были агрессорами, а, наоборот, потому что отражали польскую агрессию? И отражали хорошо, за что и мстили им тогдашние польские власти.
Как известно, пан Пилсудский не оценил по достоинству "широкий жест" Владимира Ленина, предоставившего Польше независимость. Пока земли России во время западной интервенции, под прикрытием борьбы с большевизмом, терзали и кромсали более крупные хищники, Пилсудский мог лишь с вожделением наблюдать за гигантским "распилом". Однако к середине 1919 г., когда коллективная интервенция лидеров Запада провалилась, настал и час Польши.
Все благодаря тому, что У. Черчилль тут же объявил второй "крестовый поход"" против Советов, однако сам в этом походе участвовать уже не мог. В поисках подручных взор "британского льва" пал на экзотическую политическую пару - Пилсудского с Петлюрой.
Как же сложился столь странный мезальянс? Ведь кажется очевидным, что идеи "великой Речи Посполитой" и не менее великой "незалежной и самостийной" Украины абсолютно несовместимы - они ведь претендуют на одни и те же территории!
Однако не совмещались они только на бумажной карте, т.к. "база" у них общая - русофобия и жажда власти любой ценой. Они сочетаются как родные кусочки из мозаики, просто украинские националисты, чей кусочек меньше, не сразу это признают.
Надо отдать должное Петлюре: сперва он был крутым самостийщиком, резавшим и русских, и евреев. А когда дела пошли хуже, сбился с ног, ища, кому бы сдать "ридну неньку" по схожей цене. Например, он неоднократно предлагал Франции "взять Украину в аренду". Для начала сроком эдак лет на пять, а там видно будет!
Последнее "деловое предложение" отправилось уже в Лондон. 7 октября 1919 года Петлюра сочинил "ноту", в которой постеснялся собственной фамилии (чему были причины, как мы увидим ниже) и назвался "Директорией". Однако в Форин Оффис ни секунды не сомневались, кто же именно истинный составитель прошения.
Секретарь МИД Англии Дж. Грегори в сопроводительной записке к тексту "ноты" предложил британскому правительству следующую линию поведения: "Мы никогда не имели никаких дел с Украиной и не видим причины, по которой начали бы их сейчас. Бандит Петлюра (вот и причина "скромности"! - В.Е), который именует себя главой правительства, уже бежал в Польшу".
Петлюра очень обиделся и...бежал в Польшу.
Тем временем Пилсудский начал получать усиленную помощь от Антанты. На территории Франции были сформированы и вооружены трофейным немецким оружием, а затем за французский же счет переброшены в Польшу 6 дивизий, составивших печально известный корпус Галлера.
Помимо этого только с апреля 1919 г. по январь 1920 г. Франция предоставила Польше долгосрочный кредит в 575 млн франков; в добавок 200 тыс винтовок, 1 тыс пулеметов французского производства, 100 тыс винтовок и 1200 пулеметов трофейных; 360 гаубиц для 30 дивизионов тяжелой артиллерии и 1100 пушек для 63 дивизионов полевой артиллерии. Англия подарила Польше самолеты, 58 тыс винтовок и 58 млн патронов к ним. Италия поставила несколько батарей артиллерии и также самолеты.
Существенным, конечно, оказался вклад США: займы на общую сумму более чем в 176,5 млн долл.; 200 танков и 300 самолетов, 20 тыс пулеметов; другие военные припасы на сумму 1,7 млн долл. А с февраля 1919 г. Польша бесплатно получила от Америки продовольствия на сумму 51,6 млн долл. Но и этого всего казалось недостаточно! Решили для надежности к собранной силе присовокупить еще и бежавших с территории Советской Украины петлюровцев.
Для чего 24 апреля 1920г. был подписан тайный "Варшавский договор" с Петлюрой. Договор предусматривал отторжение в пользу Польши всей Западной Украины плюс Полесье, включая его белорусскую часть, т.е. территории с населением как минимум в 10 млн человек.
Петлюра также обязался восстановить права польских граждан, и в первую очередь помещиков, на все украинские, читай, теперь польские земли. И в довершение, петлюровская Директория должна была кормить украинским продовольствием польские оккупационные войска.
В общем, предчувствие войны с Польшей буквально витало в воздухе. Советское правительство решило приложить все возможные усилия, дабы разрядить обстановку на западных границах и избежать там вооруженного столкновения.
Гражданская война шла полным ходом, и бой на два фронта - и против Врангеля, и против Пилсудского, - был смертельно опасен. Одна только угроза конфликта с Польшей Пилсудского в конце 1919 г. - начале 1920 г. здорово путала карты большевистскому руководству. Ведь нужно было добить врангелевскую армию, затем предстояло освобождать Сибирь и Дальний Восток, а приходилось держать значительные силы на западе страны для отражения возможной агрессии.
В отношении Польши Москвой была избрана максимально лояльная, задабривающая линия поведения. Так, заявление СНК РСФСР от 28 января 1920 года и вовсе граничило с самоунижением. Советская сторона вновь подтверждала, что безоговорочно признает независимость и суверенитет Польши в ее новых границах, а все спорные вопросы предлагала решать "в духе добрососедских соглашений".
Выражалась готовность немедленно приступить к обсуждению любых споров за столом переговоров, которые могли бы пройти в одной из столиц двух стран, либо в нейтральном государстве. И наконец, советское правительство шло даже на существенные территориальные уступки - лишь бы задобрить Пилсудского!
Предлагалось, чтобы новая граница между государствами сместилась по всей длине на 50-80 км восточнее, чем прежде. Конечно, это были малозаселенные, лесные районы, однако их хозяйственную ценность трудно переоценить. И тем не менее, в ответ от Варшавы - гробовое молчание. Ибо Пилсудский рассчитывал на гораздо большее.
Так, молча, Польша и стала на путь агрессии. Той самой, которую уже через три месяца просто вынуждены были отражать части Красной армии.
http://regnum.ru/news/polit/1324181.html
Подробности: http://regnum.ru/news/polit/1324181.html#ixzz14tcrd91k
Любое использование материалов допускается только при наличии гиперссылки на ИА REGNUM
Подробности: http://regnum.ru/news/polit/1324181.html#ixzz14tcQc09l
Любое использование материалов допускается только при наличии гиперссылки на ИА REGNUM
Коммунисты просят Медведева поднять в Польше вопрос о погибших в плену 80000 красноармейцев
"Катынский вопрос" активизирован западными политиками с целью дискредитировать российский народ, говорится в письме заместителя председателя комитета Государственной думы по конституционному законодательству и государственному строительству Виктора Илюхина к президенту России Дмитрию Медведеву.
В письме, опубликованном на сайте КПРФ, говорится: "В начале декабря текущего года состоится Ваш официальный визит в Польшу. Не вызывает сомнения, что в ходе обсуждения межгосударственных отношений польской стороной будет в очередной раз поднят т.н. "Катынский вопрос", вновь активизированный западными политиками с целью дискредитировать российский народ и принизить роль Советского Союза в победе во Второй мировой войне.
Кроме этого обращение к "Катынскому делу" имеет и вполне конкретную задачу - создать благоприятную почву для выдвижения против нашей страны исков о материальной компенсации за расстрел польского "цвета нации".
Несмотря на наличие неоспоримых фактов, опровергающих расхожую версию о расстреле 22 тысяч польских военнопленных сотрудниками органов НКВД СССР, делается попытка добиться признания этого преступления актом геноцида с последующим предъявлением России требований о возмещении ущерба Польше в размере, превышающем в настоящее время более 100 млрд. евро.
Уже сейчас в международном суде в Страсбурге находится более 70 исков родственников расстрелянных поляков, и можно не сомневаться, что их количество будет возрастать.
Учитывая изложенное, выражаем надежду, что в ходе предстоящего визита в Польшу наша делегация проявит твердость и не позволит втянуть себя в обсуждение этого вопроса, который в очередной раз будет заведомо использован в антироссийских целях.
В качестве противовеса мы считаем возможным поставить перед польской стороной вопрос о выяснении судьбы 130 тысяч красноармейцев, оказавшихся в польском плену в 1920 г.
По имеющимся сведениям, более 80 тысяч человек погибли от жестокого обращения, голода, массовых заболеваний и расстрелов, чего Польша, как известно, никак не хочет признать.
Россия вправе потребовать разрешения установить на их территории памятник жертвам польского террора, аналогичный тому памятнику, что установлен полякам в Катыни".
Подробности: http://www.regnum.ru/news/polit/1349894.html#ixzz16IOY6Tcx
Любое использование материалов допускается только при наличии гиперссылки на ИА REGNUM
Подробности: http://www.regnum.ru/news/polit/1349894.html#ixzz16IOCXXtx
Любое использование материалов допускается только при наличии гиперссылки на ИА REGNUM
Подробности: http://www.regnum.ru/news/polit/1349894.html#ixzz16IN7SGa8
Любое использование материалов допускается только при наличии гиперссылки на ИА REGNUM
Кого боятся поляки
Об этом "Известиям" рассказывает политолог Вальдемар Кучиньский
Екатерина Забродина
В те дни, когда поляки отмечают 30-летие профсоюза "Солидарность", в Москве побывал один из ведущих польских политологов, публицист Вальдемар Кучиньский.
Он был экспертом комиссии при Лехе Валенсе, в 1990-м стал министром по делам приватизации, работал главным экономическим советником премьера Ежи Бузека. О событиях, ставших историей, и о том, что сегодня происходит между Москвой и Варшавой, пан Кучиньский рассказал корреспонденту "Известий".
известия: В Польше до сих пор спорят, смогла бы "Солидарность" в начале 80-х раскачать режим, если бы не военное положение?
Вальдемар Кучиньский: Феномен "Солидарности" - самое великое событие в Польше после 1945 года. Великое - и вместе с тем безнадежное. По сути это было национально-освободительное движение. Я был среди тех, кто подписал письмо в поддержку бастующих на Гданьской судоверфи, затем вошел в комиссию экспертов при Лехе Валенсе, замещал главного редактора еженедельника "Солидарности" - пока 13 декабря 1981 года генерал Ярузельский не посадил меня в такую комфортную тюрьму.
В Польше есть люди, которые верят: уже тогда мы могли свергнуть систему и прийти к демократии. Я думаю, что это было невозможно. Советский Союз Брежнева и Андропова не допустил бы, чтобы в Варшаве пал коммунистический режим. Поэтому все 16 месяцев мы жили в постоянном страхе перед угрозой вторжения советских танков.
Ярузельский предупредил огромную трагедию. Военное положение оказалось меньшим из зол. И потом, в 80-е годы, он старался найти возможность для диалога с обществом. После выборов 1989 года мог бы не признать их результатов, но не пошел на это. Теперь мы хорошо знакомы лично.
На мой взгляд, этот человек никогда не был советским янычаром. В глубине души он понимал, что и у "Солидарности" есть своя правда. Но ему приходилось быть реалистом. А еще я знаю, что Ярузельский очень любит Россию и русских, питает к вашей стране особое чувство, несмотря на все лишения, которые он в детстве со своей семьей пережил в Сибири. Я скажу так: Войцех Ярузельский - настоящий польский патриот, великий поляк.
ИЗВЕСТИЯ: В последние годы участились нападки на Леха Валенсу - будто бы основатель "Солидарности" был агентом спецслужб.
Кучиньский: Кстати, я этого не исключаю. В 1970 году, когда Валенса был совсем молодым человеком, его могла завербовать служба безопасности. Тогда в Гданьске проходили демонстрации рабочих, власть стреляла по людям, был страшный террор. Возможно, у Валенсы были какие-то контакты со спецслужбами в течение двух-трех лет. Но потом он положил этому конец, что было очень непросто. На мой взгляд, тот короткий период не перечеркивает великих страниц в его биографии. Валенса умело возглавлял движение все это время
, полное опасностей, довел "Солидарность" до "круглого стола" (переговоры властей и оппозиции, которые начались в феврале 1989 года. - "Известия"). Но, к сожалению, он не был хорошим президентом, не смог удержать себя в рамках Конституции. Поэтому поляки его не переизбрали.
и: Из "Солидарности" вышли многие политики, которые оказались по разные стороны баррикад в "польско-польской войне". И российская карта до сих пор на кону в этих баталиях. Вот брат погибшего президента Ярослав Качиньский снова заговорил об "угрозе с Востока". Как поляки воспринимают подобную риторику?
Кучиньский: Россиянам не надо преувеличивать значение того, что идет от таких людей, как Ярослав Качиньский. Это далеко не вся Польша, большинство поляков не с ним. Действительно, у нас есть люди, разделяющие взгляды, что Россия - агрессивная страна, которая ничем не отличается от Советского Союза и хочет восстановить сферу влияния в Центральной Европе.
Ярузельский никогда не был советским янычаром. В глубине души он понимал: и у "Солидарности" есть своя правда. Но ему приходилось быть реалистом. А еще я знаю, что Ярузельский очень любит Россию
Но в массе своей поляки не испытывают никаких антирусских настроений. Другое дело, что застарелый, подсознательный страх перед Россией до конца не изжит. Последние 300 лет нашей истории, когда мы были лишены свободы, вошли нам в гены. Мы бы и сами рады их вырвать, но для этого нужно время. Некоторые действия Москвы будят наши страхи и комплексы. Когда в прошлом году Россия проводила масштабные военные учения, для поляков это был все равно что привет от товарища Брежнева.
и: После трагедии под Смоленском заговорили о сближении россиян и поляков. Сможем ли мы открыть новую
страницу в наших отношениях?
Кучиньский: Мы все видели, что русские пережили трагедию вместе с нами. Быть может, эта новая эра уже началась. Я бы очень этого хотел. Нынешнее правительство Польши по-настоящему желает, чтобы у нас были нормальные, добрососедские отношения, лишенные негативного багажа прошлого. Те шаги, которые сделали Дмитрий Медведев и Владимир Путин в катынском вопросе, имеют огромное значение. Катынь остается занозой в нашем сердце. Очень хорошо, что Москва передает нам архивные документы, и мы хотим получить еще. Например, мы до сих пор не знаем, где были захоронены две или три тысячи расстрелянных из так называемого "белорусского списка".
и: В этом году на Параде Победы по Красной площади прошли польские военные - вместе с представителями других стран антигитлеровской коалиции. Но не все в Польше считали, что это правильно.
Кучиньский: В Польше есть разные мнения, как интерпретировать марш Красной Армии через Польшу в 1945 году. Большинство поляков согласны, что это было освобождение от гитлеровской оккупации. Но многие скажут, что одновременно началась вторая оккупация, советская. И действительно, до начала десталинизации и особенно до смерти самого Сталина Польша фактически была частью Советского государства. Но я думаю, что все не так просто, как говорят некоторые.
Лично у меня нет сомнений, что Красная Армия освободила Польшу. Мне было пять лет, когда она входила в мой родной город Калиш. Это была зима, февраль. Помню, как стреляли, а потом настала тишина. Я выскочил на улицу
и внезапно услышал шум - это въезжали танки. Мама выбежала за мной, подумала, что немцы вернулись, и очень испугалась. Она схватила меня за руку и потащила домой. Но вдруг увидела там, на танках, красные звезды. Мама впала в какое-то радостное безумие. Стала кричать: "Русские! Любимые, миленькие!". Даже теперь я не могу вспоминать об этом спокойно. Такой была реакция простой женщины и, скорее всего, большинства поляков на эти красные звезды. И я очень рад, что 9 Мая польские солдаты шли вместе с русскими по Красной площади.
и: Пан Вальдемар, вы прекрасно говорите по-русски - как удается не забыть язык?
Кучиньский: Русскому языку меня учила классная руководительница в гимназии. Мы тогда не хотели его учить - в знак протеста. И она нам говорила: "Надо знать язык своих врагов. Но помните также, что Россия создала великую, прекрасную литературу. И ради этого надо учить язык. Быть может, в первую очередь ради этого". Я до сих пор помню русскую поэзию - и Пушкина, и Лермонтова. А в конце семидесятых, когда меня выгнали с работы из-за моего оппозиционерства, я переводил книги русских экономистов-математиков и с этого жил. Вот как бывает. Только близких друзей в России у меня нет - к сожалению. Я бы очень хотел напиться с ними водки и поговорить по душам.
12:36 13.10.10
http://www.izvestia.ru/world/article3147224/
Качиньскому опять мешает Москва
Марина Алешина
США совсем забыли о Восточной Европе и своем верном союзнике - Польше. Ведущие державы отдали регион на откуп "неоимперской политике Москвы", но пришло время дать ей жесткий отпор. С таким воззванием выступил лидер оппозиционной партии "Закон и справедливость" - брат-близнец погибшего президента Польши Ярослав Качиньский. Свои откровения он разослал "политикам и лидерам общественного мнения во всем мире".
Едва улеглись страсти вокруг президентской гонки
в Польше, которую Качиньский проиграл, как политик сменил пластинку. Точнее, завел старую - об угрозе с Востока. В своем открытом письме "Союзники и ценности" лидер польских консерваторов прямо-таки объявил крестовый поход против России, призвав США и Евросоюз "вспомнить о нравственных принципах в мировой политике".
"Страны, которые недавно обрели свободу и смогли отдохнуть от Москвы, - в том числе благодаря польскому движению
"Солидарность" - рассчитывают на тесное партнерство с Вашингтоном... Однако появляется все больше сигналов, что участие Америки в делах Европы уменьшается. Неоимперская внешняя политика Москвы не встречает отпора со стороны крупнейших политических игроков. Усиление двустороннего сотрудничества стран ЕС с Россией продиктовано экономическими выгодами
, но несет политические риски", - уверен Качиньский.
Так в чем же прегрешения восточного соседа? А вот здесь начинается самое интересное. "Покойный президент Лех Качиньский и мое правительство выстраивали союз больших и малых народов Центральной и Восточной Европы. Мы сделали многое, чтобы приблизить к НАТО и европейским структурам Украину и Грузию, Азербайджан и Армению, Молдавию. Но, реализуя свои национальные и региональные интересы, мы сталкивались с внешней политикой России, которая выстраивает свою сферу влияния", - признается пан Ярослав. Выходит, все дело в амбициях самой Варшавы на постсоветском пространстве, которое автор ничтоже сумняшеся относит к сфере "польских интересов".
Впрочем, эти откровения в духе "холодной войны" мало кого удивили. А вот слова благодарности за сочувствие, с которыми Ярослав Качиньский вскоре после смоленской трагедии обратился к россиянам, стали сюрпризом. Это всего лишь политический ход, говорили тогда наблюдатели. И оказались недалеки от истины. Теперь у Качиньского - своя версия авиакатастрофы, которую он озвучил в интервью польскому изданию "Ньюсуик".
"Ошибка экипажа - это не то
. Пилоты были введены в заблуждение, а причин могло быть несколько: испорченное оборудование на борту самолета или в "Северном", форма атаки или полное отсутствие квалификации и пьянство тех, кто был на аэродроме", - на полном серьезе выдал Качиньский. И озадачил даже своих соотечественников. Впрочем, еще раньше глава МИД Польши Радослав Сикорский предположил: "Похоже, Ярослав Качиньский сошел с орбиты и его тянет в какую-то эмоциональную черную дыру".
11:26 01.10.10
http://www.izvestia.ru/world/article3146802/
Поле белых крестов
"Большая площадь земли обнесена колючей проволокой и решеткой. За решеткой стоят большие дощатые бараки: в них живут люди. А вне решетки - поле белых крестов. Ибо христианин на могиле христианина ставит крест".
Роман Гуль. Жизнь на фукса.
"…Там их ждали разоружение, концентрационные лагеря с колючей проволокой, скорбные дни и национальное унижение". А. И. Деникин. Поход на Москву (очерки русской смуты).
"…Лишь один фактор оставался постоянно безразличным в отношении моей работы. Этим фактором были власти и учреждения советские". Из письма Стефании Семполовской Юлиану Мархлевскому от 5 июля 1921 года.
Отношения между Польшей и Россией в ушедшем XX веке были отягощены несколькими трагическими обстоятельствами.
Среди них и пребывание русских в польских концентрационных лагерях после первой мировой и польско-советской войн.
Эта проблема возникла в начале 90-х годов как своеобразная реакция на эхо Катынской трагедии.
После того как главные документы по Катыни по распоряжению Б. Н. Ельцина были переданы польской стороне, у некоторых политиков, историков и журналистов возникла потребность при минимальном количестве информации развернуть малопродуктивную дискуссию по вопросу: кто больше виноват в трагедиях народов-соседей: поляки или русские?
После издания польскими историками фундаментальных сборников документов о русских и украинских военнопленных на территории Польши в 1918-1924 годах и о лагере Тухола, а также сборника документов "Польско-советская война 1919-1920 годов" дискуссия стала переходить в область научных исследований.
Сколько их было?
После окончания Первой мировой войны в лагерях на территории молодой независимой Польши было около 30 тысяч человек. Цифра эта требует уточнения, поскольку специально этим вопросом никто не занимался.
В конце февраля 1920 года границу Польши пересек отряд генерала Бредова в количестве 20 тысяч штыков и до 7 тысяч беженцев. Бредовцы были интернированы и размещены на территории трех польских лагерей - Домбе, Стжалково, Пикулицы.
Во второй половине августа того же года подавляющая часть отряда Бредова была переправлена в Крым через Румынию в эшелонах, предоставленных польским военным командованием. Все чины, "непригодные в армии" (больные, раненые, члены их семей, а также гражданские пленные и беженцы), остались в Польше на положении беженцев, в том числе и в лагерях.
Мы не располагаем данными о точном количестве военнопленных польско-советской войны до января 1920 года и принимаем на веру данные польского исследователя З. Карпуса и его соавторов: в ноябре 1919 года в польских лагерях насчитывалось 40 тысяч военнопленных, число которых к февралю 1920 года сократилось до 20 667 человек за счет освобождения галичан перед наступлением поляков на Киев.
Они были размещены в лагерях Белосток, Брест-Литовск, Домбе, Гродно, Ковель, Ланьцут, Пикулице, Стжалково, Щипёрно, Стрый, Вадовице.
В фонде II отдела Польского генштаба имеется полная хронология событий на польско-советском фронте с 1 января по 25 ноября 1920 года в форме почти ежедневных сообщений, адресованных военному атташе Польши в Вене.
Трудно представить себе более точный источник. Результаты подсчетов дают нам цифру в 146 тысяч 813 человек и еще некоторое количество, записанное как: "много пленных", "значительное число", "два штаба дивизий".
Промежуточные подсчеты, составленные в главном командовании польской армии, зафиксировали, что до битвы под Варшавой поляки взяли в плен 30 тысяч человек, а на 26 августа 1920 года большевики потеряли в целом 100 тысяч пленными, убитыми и ранеными.
Справедливости ради заметим, что, согласно данным того же источника, красноармейцы добровольно сдавались в плен, как, например, одна из бригад конной армии Буденного, кавалерийский полк, полк донских казаков и др.
Итак, в Польше к моменту окончания польско-советской войны могло бы быть до 180 тысяч русских и украинцев, однако не все из них были красноармейцами. В польские лагеря поступали и солдаты Первой мировой войны, возвращавшиеся в Россию из концентрационных лагерей Европы (прежде всего, Германии).
Нет единства и в определении числа погибших в польских лагерях в результате жутких условий содержания, а также эпидемических заболеваний.
Пандемия тифа, охватившая Россию и страны Восточной Европы в 1920 году, достигла пика осенью - зимой того же года. Проблема была столь серьезна, что явилось предметом рассмотрения Лиги Наций.
В Польшу с инспекционной поездкой были отправлены верховный комиссар Лиги Наций по вопросам борьбы с тифом Норман Уайт и доктора Поттевен и Мадсен. Согласно их отчетам, положение в Польше требовало вмешательства международных организаций.
Они установили, что источником заражения является Россия, где эпидемия поразила 3,5 млн человек, а динамика ежегодных заболеваний в Польше возросла в этот период в 960 раз.
В местах наибольшего скопления людей, которыми были концентрационные лагеря, ситуация складывалась трагически. К тифу добавилась холера и дизентерия. В лагеря красноармейцы поступали уже больными или зараженными.
По данным II отдела генштаба польской армии, опубликованным уже в 1921 году в газете Б. Савинкова "Свобода", только в лагере Тухола с осени 1920 по весну 1921 года умерло 22 тысячи человек.
З. Карпус, пересчитав цифру погибших в Тухоле за этот период на основе кладбищенских списков и актов смерти, составленных лагерным священником за период с конца августа 1920 по начало октября 1921 года, сделал вывод, что количество смертных случаев составило всего около 1800-1900 человек. Общее число погибших во всех лагерях составляет, по данным польского историка, 16-18 тысяч человек. Из них 8 тысяч умерли в Стжалково, остальные - в других лагерях6.
Такая методика подсчетов вызывает множество вопросов.
Велась ли картотека прибывающих и убывающих в лагерях? Кроме лагеря Тухола, да и то - периодические, нет. Отпевал ли лагерный священник красноармейцев, комиссаров и коммунистов? Вряд ли. Могилы, как свидетельствуют современники и очевидцы событий, были братские.
Один из заключенных в 1922 году утверждал, что в Тухоле "в свое время, благодаря ужасным антисанитарным условиям, умерло несколько десятков тысяч русских солдат старой армии, а затем, во время польско-большевистской войны, - несколько тысяч красноармейцев, похороненных на огромном братском кладбище, расположенном недалеко от лагеря".
Безусловно, определенная часть пленных и интернированных бежала из лагерей, переправлялась в Германию и Чехословакию или оставалась в Польше на положении лиц, "осевших в окрестностях". В лагерях находились далеко не все военнопленные и интернированные. Так называемые "приписанные к лагерям" работали на государственных и общественных работах, в частных имениях: в лесничествах, на строительстве дорог и мостов, в авторемонтных мастерских, на аэродроме в Варшаве и пр.
Как они жили?
В польских лагерях голод, холод, разруха, болезни были ощутимее, чем где-либо. И не только потому, что территория молодого, независимого государства недавно была театром войны, но и потому, что эйфория в польском обществе часто способствовала перерастанию национального чувства в русофобию и антисемитизм.
Особенно остро это ощущалось в бывшей русской части Польши и наиболее часто выражалось на бытовом уровне.
В польских лагерях русским было плохо всегда и везде.
Особенно ухудшалось положение пленных и интернированных в те моменты, когда к тем или иным контингентам (красноармейцы, казаки, балаховцы и пермикинцы) у военного руководства Польши пропадал интерес как к потенциальной военной силе или как к средству, которое можно было бы использовать в выгодном для польской стороны политическом смысле.
Первые партии пленных, поступающие в лагеря с февраля 1919 года, пережили наибольшие испытания. Вот воспоминания одной из прибывших из польского плена (лагерь Брест-Литовск) в марте 1920 года: "Комендант обратился к нам с речью: "Вы, большевики, хотели отобрать наши земли у нас - хорошо, я вам дам землю. Убивать я вас не имею права, но я буду так кормить, что вы сами подохнете".
13 дней мы хлеба не получали, на 14 день, это было в конце августа, мы получили около 4 фунтов хлеба, но очень гнилого, заплесневелого... Больных не лечили и они умирали десятками… В сентябре 1919 года умирало до 180 человек в день".
Вторая крупная партия, армия генерала Бредова, также находилась в отчаянном положении. Оно усугублялось тем, что к сторонникам единой и неделимой России ненависть со стороны поляков была еще сильнее, чем к пленным большевикам. Офицеры и солдаты белой армии воспринимались как "вековые угнетатели польского народа".
В лагерях армия сохраняла внутреннюю структуру и управление. В штабе велись списки боевого состава, выбывших и умерших. Снабжение интернированных бредовцев было сведено до минимума, хищения на кухне заставляли солдат и офицеров переходить на подножный корм, которым они разживались у местного населения или на соседних огородах, и готовить пищу на кострах. На дрова шло все, что можно было обнаружить в лагерях, включая и матрацы.
Хлеб зачастую получали с комками соли величиной с грецкий орех, обрывками веревок и обыкновенной грязью.
Положение бредовцев облегчала некоторая финансовая поддержка, оказываемая руководством белой армии.
Помощь со стороны западных держав блокировалась поляками. Как вспоминал Циммерман, адъютант Бредова, "один из полковников, заведовавший лагерями, в резкой форме спросил меня: понимаю ли я, что я нахожусь в пределах польского государства и что обращения к иностранным военным миссиям совершенно неуместны и могут иметь лишь отрицательные последствия… В военном министерстве сидели почти исключительно "пилсудчики", относившиеся к нам с нескрываемой злобой. Они ненавидели старую Россию, а в нас видели остатки этой России... Военное министерство систематически давало в газеты, особенно в левую прессу, ложные сведения о наших частях, а затем, под предлогом "общественного мнения", то же самое министерство принимало меры репрессий по отношению к своим беззащитным жертвам…" http://www.istrodina.com/rodina_articul.php3?id=374&n=107
